Елена Павлова - Ряд случайных чисел [СИ]
Неизвестно, до чего еще додумались бы Перворожденные, вдруг почувствовав свою ответственность за судьбы мира — привести в действие ни один из своих планов они так и не успели. Уж слишком они были неспешны. Всего треть вампиров была когда-то людьми. Сотня остальных состояла из жен и мужей Стражей и Истинных — младших детей. Именно Стражи и Истинные — супруги вампиров — и взяли дело в свои руки, не спрашивая больше никого, только иногда советуясь с Дорой — чем, по ее мнению, грозит тот или иной шаг. Дора записалась во все библиотеки города, чтобы не вызывать подозрений гигантским количеством взятых книг — экономика, политика, право, социология, энергетика, география наконец. Так уж получилось, что эльфы не имели представления даже о климатических поясах — раньше их это просто не интересовало. Три года они заглатывали информацию о человеческом обществе, как удавы, потом начали действовать. Некоторые действия, в частности снабжение светляками, переманивание беженцев, распространение листовок и печатей исцеления, проводились все это время, но 1-го Снеготая 2289 года, в первый день весны, эльфы атаковали.
Человеческий мир оказался колоссом на глиняных ногах. В течение одной ночи во всем мире на всех крупных электростанциях исчезли ходовые части турбин. Исчезли тихо и незаметно, словно развеялись в воздухе — впрочем, так оно и было. Над составлением заклинания целый месяц работал десяток вампиров и четыре эльфа. Это было началом конца человеческой цивилизации. Начался коллапс, агония. Люди сопротивлялись до конца, еще целых одиннадцать лет не желая признавать, что теперь все будет по-другому. Зачем-то была объявлена повальная мобилизация, подняты в ружье все роды войск, леса поливали напалмом, бомбардировали, обстреливали. Далеко на севере спешно проводились исследования по созданию какого-то оружия совершенно сокрушительной силы — военных не беспокоило то, что на отвоеванной таким образом земле не сможет жить никто еще долгие-долгие годы. Не успели. Леса росли уже везде, быстро захватывая территорию со всех направлений одновременно. Густой ельник на месте вчерашней лаборатории оказался весьма доходчивым аргументом для того, чтобы работы были свернуты. 300-летняя война довольно подробно описана в учебниках истории, и не только. Даже теперь, спустя 6000 лет, представляют известный интерес воспоминания очевидцев — не будем приводить здесь имена, их довольно много, в каждой библиотеке имеется раздел, посвященный этой теме. Здесь же упомянем два факта. Во-первых, людьми за одиннадцать лет было подмечено, что первым признаком обреченности города на скорое зарастание становилось исчезновение детских домов — иногда вместе с персоналом — и психиатрических лечебниц. Исчезали здания целиком, вместе с фундаментом. Вы знаете, о чем я говорю — все эти здания можно увидеть и сейчас, на юго-западе столицы из них составлено четыре квартала и под заклинаниями сохранности они простоят еще не одну сотню лет. Экскурсии по музейному городку проводятся по три раза в день, все желающие могут ознакомиться. И второй факт, весьма печальный. Именно в последние одиннадцать лет войны в результате бомбежек, артобстрелов, или в бою погибла или была поднята в ле Скайн половина эльфов. Начинало войну четыре тысячи, осталось к 2301 году чуть больше двух. Жертв могло быть и больше, если бы у людей в распоряжении были бы управляемые воздушные средства передвижения. К счастью, кроме воздушных шаров и планеров, легко обезвреживаемых вампирами в третьей ипостаси, люди изобрести ничего не успели. След Афедоры Гривской, усыновленного ею мальчика и ее семьи затерялся где-то в землях ле Скайн, но Госпиталь, построенный в 2298 году у подножия холма Стэн, что над озером Стилл-эн-Вилл, назван ее именем.
365-й. 2296 год
— Ри? К тебе можно?
— Хо! Привет, последний!
— А сам-то?
— Не-е! Я не последний, я — единственный! Чуешь разницу? Да сядь ты, не маячь, лоза зеленая! И не тр-рогай это, ручки отшибу, сильно шаловливые! И нос любопытный не суй — отвалится!
— Ай! Да я ж… Ну, ладно, ладно… Я, вот, по делу, вообще-то…
— Что, опять?!? Пол сам мыть будешь — так и знай!
— Да нет! Я не про то! Я — вот что! Мне Рита тут пожаловалась — у них на фермах лошадки размножаться перестали. Уже два года ни одного жеребенка нет, а вроде все здоровые. Я сам смотрел. Может, ты что-нибудь посоветуешь?
— Лошадки? Лошадки — это можно. Печать мне оставь — я схожу, посмотрю. Сам-то как? Че-то ты не весел, зеленый друг зеленых друзей! Не из-за лошадок же?
— Да я… так… я… ничего… — эльф уныло пожал плечами.
— Да ладно! У тебя на лбу вот такенными буквами написано: не дает! Колись! — эльф так и взвился.
— Почему же это — не дает! — возмущенно зафыркал он, но тут же опомнился — Тьфу! Ну вот, как ты так можешь, а? Это ж… Тьфу! — он обиженно отвернулся, надувшись и покраснев. Ри заржал.
— Ой, убогий, не могу! Ты и через триста лет смущаться будешь? — эльф засопел. — Так что не так-то? Хочешь сказать, она к тебе плохо относиться стала? Не поверю, хоть убей!
— Да не-ет! Она… она ко мне хорошо… — эльф помолчал, пытаясь поймать слова. — Знаешь, мне стало не о чем с ней говорить! — наконец сказал он, будто делая открытие для самого себя.
— Оп-па! Это как — пожрал, в койку, и — свободен?
— А ты знаешь… А ты знаешь — почти так и получается! — печально удивился Вэйт. — Я ее почти не вижу. У нее все какие-то дела, строят они что-то, фермы у них какие-то. Знаешь, раньше мы с ней могли целый вечер просидеть на берегу — от меня виден закат, ты помнишь? Вот, просидеть могли молча, а чувство было такое, что разговаривали. А теперь наоборот. Вроде разговариваем, а… — он развел руками. — Нет, она со мной мила, очень заботится, чтобы меня не расстроить чем-нибудь, смешит, дурачится… Я не могу сказать, что я ей не нужен — наоборот, но…Что-то ушло, а я даже не знаю, что это было, понимаешь?
— Может, ты ее просто разлюбил?
— Разлюбил? А разве… так бывает? — растерялся Вэйт. — Мы же не умеем… разлюблять…
— Значит, теперь научитесь! Да че ты так переживаешь! Просто попробуй принять участие в ее жизни, хватит в своем углу сидеть! Тогда, даже если разлюбил — останется общее дело, хоть поговорить будет о чем! Будете дружить — всего делов! Вон, хоть с теми же лошадьми — кто тебе мешает?
— Я… Знаешь… я боюсь. Вдруг я увижу что-нибудь такое, ну, ты знаешь… я же… Ты же знаешь, как я реагирую.
— Ага. А на собрания ты не ходил, да?
— Собрания? А, Рита говорила, да. Нет, не ходил. Ну их!
— Вот и зря. Даже я заинтересовался! Там такие дела — у-у-у! На вот, только лопай осторожно, по половинке. Ваши все сейчас этим закидываются, чтобы в обмороки не падать. Я для опытов натырил, бери-бери, я еще сопру! Только не передозируйся, а то будешь такой — э-э-э! — Ри высунул язык и свел глаза к носу.
